ГЛАВНАЯ О САЙТЕ НАШЪ МАНИФЕСТЪ НАШИ ДНИ ВѢРУЕМЪ И ИСПОВѢДУЕМЪ МУЗЫКА АЛЬБОМЫ ССЫЛКИ КОНТАКТЪ
Сегодня   4 ОКТЯБРЯ (21 СЕНТЯБРЯ по ст.ст.) 2024 года






ОТНОШЕНИЕ ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ К НАСЕЛЕНИЮ ОСВОБОЖДЕННЫХ ОБЛАСТЕЙ


Почти повсемѣстно нѣмецкихъ солдатъ встрѣчали какъ освободителей, преподнося хлѣбъ-соль и забрасывая цвѣтами. И это имѣло подъ собой всѣ основанія. На освобожденныхъ отъ большевизма территоріяхъ нѣмцы создавали для мѣстнаго населенія всѣ условія для свободнаго труда и нормальной жизни. Эти мѣропріятія носили не спонтанный характеръ, а были заранѣе запланированы и цѣленаправленно проводились Германскимъ руководствомъ. Уже въ началѣ 1942 года Германское правительство приняло Декларацію о частной собственности крестьянъ на землю въ освобожденныхъ областяхъ. Чтобы понять насколько Декларація защищала интересы всего безъ исключенія трудового крестьянства, приведемъ небольшое извлеченіе:

«Наравнѣ съ крестьянами, проживающими въ настоящее время въ мѣстахъ землземлей пользованія, будутъ надѣлены въ полной мѣрѣ и всѣ имѣющіе на нее право, но временно отсутствующіе крестьяне, или напримѣръ, находящiеся въ настоящее время на работахъ въ Германіи, на военной службѣ, военноплѣнные, военнослужащіе Красной арміи, эвакуированные или сосланные Совѣтской властью».

Видя въ свободномъ Русскомъ народѣ своего потенціальнаго союзника, Германія проявляла заботу даже о тѣхъ, кто волею обстоятельствъ оказывалъ ей вооруженное сопротивленіе.

Отдавая особую дань уваженія доблестному россійскому казачеству, 10 ноября 1943 года Германское правительство обнародовало Декларацію о казачествѣ, въ которой, отмѣчая заслуги въ борьбѣ съ большевизмомъ, заявило о необходимости утвердить за казаками тѣ права, которыя они имѣли въ дореволюціонной — Царской Россіи. Въ Деклараціи въ частности говорилось:

«Въ возданiе вашихъ заслугъ, въ нынѣшнюю величайшую войну совершенныхъ, въ уваженіе правъ вашихъ на землю, кровью предковъ политую и полтысячи лѣтъ вамъ принадлежащую, въ основаніе вашихъ правъ на самобытность считаемъ долгомъ нашимъ утвердить за вами, казаками, и тѣми иногородними, которые съ вами жили и доблестно сражались противъ коммунизма:

1) Всѣ права и преимущества служебныя, каковыя имѣли предки ваши въ прежнія времена.

2) Вашу самобытность, стяжавшую вамъ историческую славу.

3) Неприкосновенность вашихъ земельныхъ угодій, пріобрѣтенныхъ военными трудами, заслугами и кровью вашихъ предковъ.

4) Если бы боевыя обстоятельства временно не допустили бы васъ на земли предковъ вашихъ, то мы устроимъ вашу казачью жизнь на востокѣ Европы, подъ защитой Фюрера, снабдивъ васъ землей и всѣмъ необходимымъ для вашей самобытности…»

Но помимо возстановленія хозяйственной жизни Русскій народъ куда въ большей нуждался въ возрожденіи духовномъ, ибо большевистская идеологія въ первую очередь разрушала душу народа, его моральные и нравственные устои. А кто какъ не Русская Православная Церковь могла взять на себя эту задачу. Вопреки распространенному мнѣнію, навязанному совѣтскимъ агитпропомъ, Германское правительство не вело гоненіе Русской Православной Церкви, а, напротивъ, видѣло въ Ней союзную силу. Стали открываться церкви, и религіозная жизнь послѣ долгихъ лѣтъ полнаго забвенія начала возрождаться. Священники смогли выйти изъ подполья и вновь открыто проповѣдовать Слово Божіе. Русская Зарубежная Церковь стала налаживать пересылку церковной литературы, въ первую очередь — тексты Евангелія и молитвословы, на Русскую землю. Въ концѣ 1941 года редакція «Православной Руси» (оффицiальный журналъ Зарубежной Церкви) создаетъ спеціальное приложеніе-вкладку подъ одноименнымъ названіемъ съ подзаголовкомъ «Зарубежная Русь — родной освобожденной Руси». Для возрожденныхъ храмовъ направлялись антиминсы и св. мvро, иконы, различная церковная утварь.

Совѣтская пропаганда пыталась представить нѣмецкихъ солдатъ въ образѣ карателей, грубыхъ насильниковъ и мародеровъ (десятки кинофильмовъ и сотни книгъ о войнѣ наполнены карикатурными сценами, гдѣ нѣмцы днемъ гоняются за домашней скотиной — свиньями и курицами, а вечеромъ пристаютъ къ женщинамъ). Писатель Ю.В. Шиловъ, одинъ изъ очевидцевъ тѣхъ событій, жившій на территоріи, занятой нѣмецкими войсками, свидѣтельствуетъ:

«Я вспоминаю совѣтскія газеты, пестрившія тогда сообщеніями о грабежахъ и насиліяхъ оккупантовъ — и мнѣ становится смѣшно: что можно было, напримѣръ, взять у насъ? Отецъ мой былъ инженеръ, а мама медсестра, то есть, мы принадлежали къ такъ называемому среднему слою, но ни у кого въ нашей семьѣ не было, скажемъ, наручныхъ часовъ, не было приличнаго радіопріемника, патефона, не было даже настольной лампы. Примусъ былъ! У отца былъ одинъ единственный приличный костюмъ. Такъ ограбить насъ, какъ ограбила совѣтская власть, никто въ цѣломъ мiре уже не смогъ бы. У нѣмцевъ все было свое — добротное, крѣпкое… Хотите вѣрьте, хотите нѣтъ, но я не помню ни одного случая, чтобы соприкоснувшись съ нѣмецкими военнослужащими, они насъ, дѣтей, чѣмъ-нибудь ни угостили».

Въ Германской арміи дисциплина традиціонно была на очень высокомъ уровнѣ, и командованіе строго слѣдило за моральнымъ духомъ своихъ солдатъ. Мародерство и насилія надъ женщинами всегда ведутъ къ деморализаціи и, въ конечномъ счетѣ, къ разложенію арміи, поэтому въ Вермахтѣ и войскахъ СС за это карали смертной казнью. Кромѣ того, европейская культура всегда относилась къ женщинѣ съ особеннымъ почитаніемъ, и насиліе надъ ней считалось грубымъ вызовомъ общепринятымъ нормамъ и проявленіемъ низменнаго инстинкта. Обратимся снова къ воспоминаніямъ Ю.В.Шилова:

«Я… жилъ въ оккупаціи и даже не слышалъ ни объ одномъ случаѣ изнасилованія. Мой другъ Н.Н. Жигаловъ, переводчикъ въ дѣйствующей (Красной. — ред.) арміи, спеціально занимался этимъ вопросомъ, опрашивалъ населеніе оккупированныхъ областей отъ Смоленска до Бреста. Дѣлалъ онъ это, конечно, весьма осторожно и умѣло… И что же? Ни одного случая! Я понимаю, что это неправдоподобно, и, тѣмъ не менѣе, это фактъ, это правда».

Если говорить о карательныхъ мѣрахъ какъ таковыхъ, то онѣ были направлены противъ партизанскихъ бандъ, ихъ пособниковъ и агентуры НКВД. Причемъ зачастую къ участію въ антипартизанскихъ рейдахъ привлекались полицейскія части или службы порядка, набиравшiяся изъ добровольцевъ среди мѣстнаго населенія. Къ мирному населенію, не оказывающему поддержку Совѣтской власти, отношеніе было вполнѣ корректное. Партизаны, видя вполнѣ доброжелательное отношеніе къ нѣмцамъ, стали прибѣгать къ старому большевистскому пріему — использованіе формы противника, успѣшно примѣняемому еще во время Гражданской войны. Они надѣвали нѣмецкую униформу и въ этомъ обличiи измывались надъ сельскими жителями, чтобы бросить тѣнь на Германскую армію (немало такихъ эпизодовъ отражено въ воспоминаніяхъ жителей «оккупаціонныхъ территорій», участниковъ Освободительнаго Движенія и даже самихъ партизанъ).

О партизанахъ вообще разговоръ особый. «Надо было видѣть, — свидѣтельствуетъ В. Рудинскiй, — какъ крестьяне въ оккупированной зонѣ относились къ партизанамъ, и знать, что изъ себя представляли эти партизаны. Крестьяне ихъ ненавидѣли. Далекіе отъ того, чтобы оказывать имъ поддержку, они ихъ выдавали, нерѣдко расправлялись съ ними самосудомъ; съ большимъ успѣхомъ — иногда и безъ вмѣшательства нѣмцевъ — создавались антипартизанскiе отряды… Ненавидѣли партизанъ за воровство — а чѣмъ, если не грабежомъ у крестьянъ, партизаны жили?… Ненавидѣли за то, что партизанъ — синонимъ партійца. Въ партизаны изъ деревень при приближеніи нѣмцевъ бѣжали всѣ тѣ, кому больше нѣмцевъ грозилъ народный гнѣвъ — всякіе представители колхозовъ, люди, завѣдомо связанные съ НКВД, и такъ далѣе. И то, за что боролись партизаны, было крестьянству чуждо… Вокругъ партизанъ разыгрывались жуткія исторіи… Были, конечно, и другіе партизаны. Заброшенные въ нѣмецкій тылъ въ порядкѣ партійной дисциплины, они при первомъ случаѣ сдавались въ плѣнъ, послѣ безцѣльнаго голоднаго шатанія по лѣсамъ».


С. Садовой, гвардіи лейтенантъ Русской Освободительной Арміи.

С. Хазановъ-Пашковскiй, предсѣдатель «Имперскаго Авангарда»





Рейтинг@Mail.ru